Вьетнамские мифы и сказки

[ВЬЕТНАМСКИЕ МИФЫ] [ВЬЕТНАМСКИЕ БОГИ] [ВЬЕТНАМСКИЕ СКАЗКИ] [ПРЕДАНИЯ ВЬЕТНАМА]

ВЬЕТНАМСКИЕ СКАЗКИ:

То Хоай. Приключения кузнечика Мена, "Молодая гвардия", 1959. Перевод с вьетнамского М. Ткачева

"Сказки народов мира. Сказки народов Азии". - М.: "Детская литература", 1988.

[ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ]

Бабочка в королевских закромах
Коварный незнакомец
Черепаха и обезьяна
Небывалая змея
Волшебная Черепаха

Бабочка в королевских закромах

Во времена давние-стародавние жил в далеком Каобанге юноша Чиеу. Бродил он по деревням, а на пропитание себе добывал тем, что рыбачил. Добра у него никакого, разве что рыбацкая сеть. Но был он на чужую беду отзывчив. Каждый раз, когда в его сеть попадал богатый улов, юноша менял рыбу на рис и делился им с такими же бедняками, как он. Потому в округе все бедняки очень любили юношу.
Пожил он в Каобанге, а потом в Тхайнгуен перебрался. И тут он был также добр к беднякам и всем старался помочь. Однажды пошел он рыбачить. Как ни забросит сеть, все она пустая возвращается. Приуныл Чиеу, домой с пустой сетью бредет, Вдруг по пути попадается ему нищий старичок — сидит под деревом и от холода дрожит. Пожалел Чиеу старичка, снял с себя рубашку и отдал ему.
Прошло после этого немало дней. Как-то раз забросил юноша сеть в реку, слышит, кто-то в горах на лунной лютне играет. Чиеу с сетью в руках так и застыл, чудесной песней заслушался. Назавтра лютня заиграла, то же самое и послезавтра повторилось. Диву дался юноша. Собрал он свою сеть и пошел на звук лунной лютни, карабкался по камням, продирался среди деревьев и лиан, раздвигал руками высокие травы. Наконец вышел на широкую поляну, глядит, а на камне старичок сидит, играет себе на лютне, никого вокруг не замечает. Очень этот старичок показался юноше похожим на того, кому он рубаху подарил. Дождался Чиеу, пока старичок не кончил играть, подошел поближе, обратился с поклоном:
— Кто вы, почтенный? И зачем играете на лютне в этом пустынном месте, на горе?
Поднял старичок голову, ласково взглянул юноше в глаза и отвечает:
— Тебя, сынок, поджидаю. Ты небось устал: на гору взбирался, по камням карабкался, меж деревьями и лианами продирался, высокие травы руками раздвигал. Присядь, отдохни.
Молвил так старичок, а сам юноше чашечку чая подает. Чиеу с почтением принял чашечку, а старичок его опять вопрошает:
— Помнишь ли ты меня, сынок?
— Уж ни тот ли вы бедный человек, которого я однажды под деревом увидел? — сказал Чиеу.
— Тот самый, тот самый,— закивал старичок.— Ты мне тогда рубаху с себя отдал. А дело было под вечер, уж прохладно стало. Здорово ты, видно, продрог тогда. Хочу я отблагодарить тебя за твою доброту и подарить тебе вот эту рубаху.
Накинул рубаху на плечи и вдруг исчез, будто его и вовсе не было.
Примерил Чиеу новую рубаху и ахнул: оказывается, кто ее наденет, тот невидимкой становится. Обрадовался Чиеу. С тех пор надевал он чудесную рубаху, заходил в богатые дома, брал добро и рис, которые богачи у бедняков отбирали, и обратно беднякам раздавал. И делал все это незаметно. Бывало, лежит какой-нибудь бедняк возле самой дороги, стонет от горя и от голода, вздыхает да слезы глотает. Вдруг откуда-то сверху к нему монета падает. Иные богачи выставляли у ворот сторожей с дубинками — добро охранять. Стоит сторож, готов любого, кто поближе к воротам подойдет, отдубасить. А вдруг его самого хорошей розгой кто-то сзади как хлестанет! Сторож злится, туда-сюда крутится, дубинкой машет. А что толку! Пялит он глаза, вокруг оглядывается — нет никого. Много раз такое случалось, и по всей округе пошла о том молва. Богатеи с перепугу не знали, что им делать, а бедняки радовались. В народе говорили, что это справедливый дележ добра идет.
Такк вот и ходил Чиеу повсюду да беднякам помогал. Однажды пришел он в стольный град, надел свою чудесную рубаху и начал всюду расхаживать. То к вельможам в хоромы заглянет, то в королевский дворец завернет — туда до него никому из простых людей заходить не доводилось, потому что король запретил их пускать. Увидел Чиеу, что в столице полно бедняков, решил им помочь. Стал юноша в рубахе-невидимке прогуливаться по королевским закромам и сокровищницам да бедным людям королевское добро раздавать. Смотрит король, исчезает куда-то добро из хранилищ, а кто в этом виноват, понять не может.
К богатеи, и вельможи забеспокоились: деньги и драгоценности из их хором исчезать вдруг стали, хотя у ворот и в переулках кругом стража расставлена.
Однажды зашел Чиеу в дом одного вельможи. А вельможа как раз слугу избивает. Не стерпел добрый юноша и дал богатею хорошую затрещину, а сам скорей к дверям побежал. Услыхала стража шаги, кинулась ловить. В спешке зацепился Чиеу у самых ворот за бамбуковый сучок да и порвал свою чудесную рубаху.
После этого Чиеу рубаху заштопал, чтобы дальше не рвалась: заплата вроде золотой бабочки получилась. И каждый день, как и прежде, ходил юноша в королевские хранилища да людям добро раздавал.
Рассердился король, что его добро исчезает, и повелел страже и военачальникам во что бы то ни стало изловить вора. А иначе, говорит, ждет их наказание и прощения не будет. Перепугалась стража, приуныли военачальники и стали думать, как бы им злоумышленника поймать. Начали по закромам и сокровищницам целыми днями и ночами рыскать.
Но что толку! И сокровища, и рис у короля все убывали. Наконец надумали военачальники изготовить сеть, чтобы в нее попался злоумышленник. И вот однажды стража заметила: влетела в закрома золотая бабочка, Полетала по закромам, села, опять захлопала крылышками, в сокровищницу юрк и опустилась на слиток серебра, Посидела, полетела дальше. Подбежали стражники — слитка серебра нет как нет. Схватили тогда стражники сеть и поймали золотую бабочку. Так юноша Чиеу оказался в руках у стражи. Радуются стражники, веселятся военачальники. Отвели Чиеу к королю, и тот повелел юношу судить, а пока бросить его в темницу.
Тем временем король соседней державы двинул на Вьетнам свое войско: шли пешие, ехали конные, сотни тысяч чужих воинов хлынули в пределы королевства.
Забеспокоился король в стольном граде, посылает на врага войско, только все зря: как ни бьются, все неудача для вьетнамцев да гибель воинам. Перепугался король, перепугались все люди в столице. Услышал о беде и юноша Чиеу. Говорит он стражнику:
— Доложи королю: хочу я сразиться с врагом и родную землю спасти.
Обрадовался король, велел узника привести в тронную залу.
— Слышал я,— говорит,— что желаешь ты сразиться с врагом. Похвально. А сколько тебе нужно войска пешего и конного?
— Мне, ваше величество, никакого войска не надо,— отвечал Чиеу.— Я один справлюсь с врагами. Прошу вас, пожалуйте мне только меч.
Расстегнул король пояс, отдал юноше свой меч и повелел, чтобы королевское войско слушалось приказов Чиеу. А храброму юноше король пожаловал титул полководца — спасителя отчизны.
Услышали бедняки в стольном граде и по всей стране, что добрый юноша отправляется с врагом сразиться, пришли к нему, просят взять их с собой. Построил Чиеу свое войско и двинулся к границе.
Увидел Чиеу вражеский лагерь, надел чудесную рубаху, взял в руки меч и пошел прямо к шатру предводителя. Вошел в шатер, взмахнул мечом и загубил супостата. А без предводителя вражеское войско — что змея без головы: стали воины разбегаться кто куда. Узнал об этом их король, повелел домой возвращаться.
С тех пор стало на границе спокойно, и народ всюду прославлял храброго юношу Чиеу. С победой вернулось его войско в стольный град. А король наградил Чиеу и дочь свою в жены ему отдал. Вот какая история произошла со славным юношей Чиеу из Каобанга.

Наверх

Коварный незнакомец

Было это давным-давно. Жил юноша Пао со своей матерью в ветхой хижине у подножия горы. Была та гора из черного камня. А вокруг тянулись джунгли. Редко-редко заглядывали сюда путники. Мать и сын каждый день уходили в джунгли — хворост собирать. Хворост они продавали и на вырученные деньги кое-как кормились. Пао так ловко научился лазить по горам, что в проворстве не уступал ни обезьяне, ни белке. Мог он мгновенно забраться на вершину самой высокой горы, мог спуститься на дно самого глубокого ущелья. А еще трудолюбивым был Пао. Бывало, сходит в джунгли, наберет хворосту, потом принимается или дикие плоды собирать, или птиц ловить, или силки ставить на зверей. Так он и раздобывал пропитание для себя и для матери. Жили они дружно, во всем друг другу помогали.
Однажды поутру Пао и его мать, как обычно, отправились в джунгли. Едва подошли к горе, к той самой, что громоздилась по западную сторону от их жилья, как им незнакомец повстречался. Был он рослый, с тяжелым подбородком, густой бородой, от уха до уха, и злобным, исподлобья, взглядом. Незнакомец шарил глазами, словно что-то выискивал. Увидел он мать с сыном, остановил их, с притворным радушием предложил свою трубку, потом снял со спины мешок, развязал, достал оттуда мясо и угостил Пао и его мать. Незнакомец оглядел парнишку — крепким и ладным был Пао, заглянул ему в лицо и спросил вдруг:
— Сынок, ты, верно, любишь свою матушку?
Не смутился Пао, не застеснялся, хотя такого вопроса не ждал, и ответил, как думал:
— Свою матушку я очень люблю. А как же иначе! И матушку, и батюшку надо любить!
Незнакомец одобрительно закивал головой. Потом ткнул пальцем в сторону горы, той, что была не из черного, а из белого камня, и сказал:
— Взгляни-ка вон туда, там в горе есть пещера глубокая-преглубокая, в нее даже такой ловкий парень, как ты, вряд ли когда-нибудь спускался. А вот со мной однажды несчастье случилось: проходил я возле той пещеры да нечаянно уронил в нее старый светильник. Светильнику этому цены нет, перед ним еще мои пращуры по вечерам в незапамятные времена сиживали. Вот я с тех пор и горюю: очень мне жаль светильника. Сам я, как видишь, уже дряхлый, нет у меня сил лазать по горам. Вот если бы ты спустился на дно пещеры и достал мне светильник! Дал бы я тебе за него столько денег, сколько хочешь — ничего не пожалел бы!
Сказал так незнакомец, взял трубку, глубоко затянулся и умолк.
— Не печальтесь, уважаемый. Вашей беде нетрудно помочь. Достану я вам ваш светильник! — живо откликнулся добрый юноша.— Спуститься в пещеру для меня — пустяк!
Мать с вязанкой хвороста пошла домой, а Пао срезал длинную лиану, смотал ее в огромный моток и взвалил на плечо. Двинулись они с незнакомцем вверх по горной тропе. Незнакомец все хвастался, все без умолку рассказывал парнишке о своих диковинных приключениях. Говорил, что не только весь мир земной, но и мир небесный обошел. Пао не впервой было карабкаться по крутым горным склонам, поэтому оба они быстро добрались до пещеры. Одним концом лианы Пао себя обвязал, а за другой конец незнакомец ухватился. Стоит он наверху, за лиану держится, а Пао в пещеру стал спускаться.
Пещера эта оказалась очень глубокой. Чем ниже спускался Пао, тем темнее становилось. Так что пришлось ему наконец пробираться на ощупь. Юноша цеплялся руками за стенки и осторожно вставал ногами на редкие уступы. Из пещеры веяло холодом и сыростью. И все-таки Пао спускался все ниже и ниже, хотя временами ему становилось жутко, ведь таких глубоких пещер он сроду не видывал.
Внизу ход в пещеру сильно сужался, превращался в тесный и очень скользкий лаз. Юноша еле протискивался по нему. Вдруг в самой глубине заметил Пао слабый свет. «Уж не мерещится ли мне это?» — подумал он и стал спускаться быстрее. Наконец добрался до дна пещеры, видит, светильник горит. Присмотрелся Пао хорошенько — возле лампы что-то шевелится. Решил парень, что это какой-то лесной зверь забрел на свет лампы, и из-за пояса на всякий случай нож выхватил. Но у самой лампы юноша увидел не опасного зверя, а тщедушного старичка: тот притомился, верно, и отдохнуть прилег. Догадался Пао, что лампа и есть тот самый светильник, из-за которого незнакомец с недобрым взглядом так сокрушался.
Кашлянул парень, дал знать старичку, что гость явился, вежливо поздоровался, присел рядом с хозяином пещеры и заговорил. Вначале старичок вроде бы растерялся, но потом все понял и очень обрадовался: видно, не часто гости его навещали. Стал он жаловаться, что уже много лет живет совсем один, давно человеческой речи не слышал, не с кем ему поговорить, не на кого опереться в старости. Стал старичок упрашивать Пао, чтобы тот остался у него за приемного сына. Ведь в пещере есть все, что душе угодно: рис, мясо, кукуруза, всякие ткани... Одного у старичка нет — друзей и близких. Пожалел Пао бобыля и согласился быть ему за приемного сына.
С того дня зажили Пао и старичок в пещере вдвоем, привязались друг к другу, и жилось им неплохо. Пао, как и раньше, усердно трудился, не чурался никакой работы. Приемный отец не мог нарадоваться на него, был этот юноша всем хорош.
Так незаметно четыре года пролетело.
Однажды Пао сильно затосковал по матери, по родным местам и попросил приемного отца отпустить его домой.
— За четыре года,— сказал старичок,— ты переделал уйму всякой работы и очень помог мне. Не буду тебя насильно удерживать. Когда пойдешь в родные края, возьми от меня на память то, что сам пожелаешь.
Пао сразу о светильнике подумал. Он уж давно догадался, что незнакомец обманул его, когда говорил, что уронил светильник в пещеру: на светильнике юноша не нашел ни одной вмятины. «Неспроста, видно, незнакомец так хотел завладеть светильником,— думал Пао.— Светильник этот, видать, не простой». И попросил юноша подарить ему лампу.
— Я думал, ты потребуешь чего-нибудь большего,— рассмеялся старичок.— Этот светильник для меня не великая ценность. А тебе он пригодится, жить тебе будет полегче. Только смотри береги эту вещицу.
Заткнул Пао светильник за пояс, сердечно попрощался с приемным отцом и пустился в обратный путь. Долго он карабкался вверх. Вот рассеялся пещерный мрак, поднял юноша голову и увидел над собой небо. Так Пао вернулся на то место, откуда четыре года назад спустился в пещеру. Окрест никого не было. Видно, незнакомец с недобрым взглядом решил, что Пао попал в беду, и ушел, не дождавшись светильника. Покружил Пао немного возле входа в пещеру, отыскал тропинку, она и привела его к родной хижине, к матери-старушке.
Рассказал ей Пао о своих удивительных приключениях, а ока глаз от сына оторвать не может: Пао сильно вырос и стал еще смышленее. Добрый юноша от души радовался, что застал мать живой и здоровой.
Взял Пао светильник в руки и загадал одно желание: хорошо бы им с матерью переселиться в новый красивый дом.
В ту же минуту вырос перед ними красивый просторный дом, а в доме — все, что душе угодно! В одном углу — котелки с яствами, в другом — кувшины с ароматными напитками, в третьем — одеяла и сетки от москитов, в четвертом — веретена и пряжа. Несколько дней Пао и его мать отдыхали, пили и ели, а заодно вели долгие, задушевные беседы. Решили они, что пора Пао жениться, своей семьей обзавестись. Мать сосватала сыну красивую девушку с добрым нравом, пришлась она Пао по душе, и вскоре в доме появилась невестка. Пао обзавелся еще одним другом — кхеном, ведь это была его давнишняя мечта. Парню с гор подобает уметь играть на кхене. Стал Пао наигрывать старинные мелодии, далеко кругом разносились нежные, томные звуки кхена, рассказывали о том, как славно живется Пао и его семье.
Но как-то в тех местах появился путник. Был это тот самый незнакомец, злобный взгляд которого ничего хорошего не сулил людям. Он подозрительно оглядел большой дом, которого раньше здесь не было, и решил высмотреть, кто же хозяин дома. Попросил он дать ему напиться, мать Пао и вынесла ему воды. Увидел ее злой человек, сразу понял, кто хозяин дома, сразу догадался, что Пао завладел волшебным светильником. Но ни Пао, ни его мать не узнали прохожего, потому что на этот раз одет он был в лохмотья, а лицо перемазано сажей, словно он только что угли жег.
С того дня человек со злобным взглядом стал частенько заглядывать в дом к Пао — то напиться попросит, то просто отдохнуть. И каждый раз заводил с хозяевами задушевную беседу. А те все не узнавали в словоохотливом прохожем того самого человека, который хотел когда-то заполучить светильник.
А незнакомец между тем приглядывался, прислушивался, примечал, удобного случая выжидал. И наконец дождался.
Отлучился однажды Пао из дома, уехал на праздник в дальнее селение. Пронюхал об этом незнакомец и тут же в дом явился.
— Я перекупщик,— сказал он жене Пао,— меняю старые скверные лампы на совсем новенькие, самые-самые лучшие. Не найдется ли у вас какой-нибудь старой лампы? Услышала это жена Пао и своим ушам не поверила: какая же корысть перекупщику новые лампы на старые менять? Но перекупщик еще раз повторил, что меняет старые лампы на новые. Обрадовалась жена Пао, проворно убежала в дом, схватила светильник, старый и неказистый, что стоял возле кровати, и обменяла его на новенький и красивый.
Едва перекупщик со старым светильником в руках зашагал прочь от дома, как неожиданно грянула страшная гроза, поднялся ветер — так и вырывает с корнем вековые деревья. Испугалась женщина, выбежала из дому взглянуть на небо, и в тот же миг обрушилась на нее тяжелая ветвь дерева да и придавила к земле. Заволокли небеса черные тучи, закрыли солнце, и все вокруг погрузилось в кромешную тьму. В этой тьме дом Пао вдруг покачнулся и пропал куда-то, только пустое ровное место осталось. А коварный перекупщик взвалил на плечи бездыханную женщину и исчез.
Вернулся Пао домой, а дома нет как нет. Вначале он решил, что заблудился, и долго кружил верхом на коне по лесистым горам, да все напрасно: пропал дом, будто его никогда и не было. Догадался юноша, что какой-то злодей похитил у него волшебный светильник, и задумался: куда же исчезла мать? Где жена? Что сталось с ними? Но ответить ему никто не мог. Загоревал парень, да что было делать?
Стал он, как прежде, собирать в лесу хворост и обменивать его на кукурузу. Тем и кормился.
Как-то раз отправился он за хворостом в лес и нашел там бездыханное тело матери. Предал его Пао земле, слезами обливался, слал проклятья на голову душегуба. «Жива ли жена? — думает.— Может, и жену постигла та же печальная участь?»
Хворост дешевел день ото дня, никто не давал за него столько кукурузы, чтобы Пао мог есть досыта. Тогда покинул он родные места, там теперь царило запустение. Долго бродил Пао по горам, заходил в горные селения. Однажды в одном дальнем селении облюбовал он самый богатый дом и нанялся в работники. Дом этот ломился от всякого добра. Все в доме было отменным и ладным. Сами хозяева жили в богатых покоях, работники — отдельно в небольшом домике в углу усадьбы. Коровник, конюшня, загон для коз стояли на отшибе.
Пао ни минуты не сидел без работы: то в лес отправлялся за хворостом, то возился на огороде, то таскал воду, то работал на поле, то подметал двор, то гнал на пастбище коров, то косил траву для лошадей. Работники делали свое дело, но хозяев в глаза не видали. Даже нанимал работников не сам хозяин, а кто-то из его доверенных людей. Так минуло три года.
Однажды узнали работники, что хозяин куда-то уехал. Случилось это в ту пору, когда в доме съестные припасы подходили к концу, а новый урожай еще не поспел. В нижнем амбаре не осталось кукурузы, нужно было теперь лезть за кукурузой на чердак.
Собрался Пао туда лезть и вдруг столкнулся носом к носу с женщиной. Думал, это хозяйка дома. А женщина уставилась на него и глядит не отрывая глаз. Это была жена Пао, она-то сразу узнала мужа. А вот Пао не сразу признал в ней свою жену, потому что красовалась она в новой расшитой юбке, очень похорошела и выглядела богачкой. Супругам было и радостно и грустно, они спешили рассказать друг другу о своих удивительных злоключениях. Жена не утаила от Пао, что хозяин дома спрятал волшебный светильник в надежном месте. Достать его оттуда никак нельзя. В доме много комнат, все они крепко заперты, а ключи хозяин хранит у себя и никогда с ними не расстается. Пао с женой не могли наглядеться друг на друга, но надо было спешить и до возвращения коварного обманщика придумать, как с ним справиться. И придумали.
Возвратился хозяин той же ночью. Жена Пао зажарила курицу и подала хозяину с чашкой родниковой воды. Хозяин устал с дороги, проголодался, жажда его мучила. Выпил он одну чашку, выпил другую. А не знал, что вода с дурманом. Лег и тут же крепко заснул.
Тогда Пао с женой взяли ключи и открыли боковую комнатушку, в ней-то хозяин и прятал волшебный светильник.
Взял Пао светильник в руки и загадал желание: пусть этот богатый дом и все добро, что только в нем есть, перенесется в родные места Пао. Так оно и вышло.
И стали с тех пор супруги жить в доме среди джунглей и острых скал, в тех краях, где Пао еще мальчонкой играл, где все напоминало ему о матушке, которую погубил злобный незнакомец.
Зажили супруги в мире и согласии. Трудились они так же усердно, как и в те времена, когда ютились в жалкой лачужке. Частенько Пао наигрывал на кхене, жена пела, а ветер подхватывал их песню. Песня была незамысловатой, но трогала сердце. Нежные звуки кхена сливались со звонким пением, неслись ввысь, разносились далеко-далеко, звали лесных птиц и ветер в горах разделить радость честного, трудолюбивого Пао и его жены.

Наверх

Черепаха и обезьяна

Давным-давно это было. Тогда дядюшка черепаха и дядюшка обезьяна в одном селении жили, из одного ручья воду брали и крепко между собой дружили. Дядюшка черепаха жил на восточной стороне, а дядюшка обезьяна на западной.
Имя старшего сына черепахи было Ной, а потому в селении черепаху звали Ама Ной — батюшка Ноя. Имя старшего сына обезьяны было Ненг, и поэтому обезьяну звали Ама Ненг — батюшка Ненга. Дядюшка черепаха по характеру медлителен, но зато расчетлив, рассудителен и умен. Дядюшка обезьяна суетлив, проворен, а еще болтлив, жаден и глуп.
Вот однажды обезьяна говорит черепахе:
— Знаешь что, Ама Ной, пойдем-ка к ручью, сделаем там с двух сторон запруду, вычерпаем воду, русло обмелеет, тогда мы наловим много-много рыбы. Я знаю одно очень рыбное место.
— Дружище Ама Ненг, взгляни-ка, лапы-то у меня совсем короткие,— отвечает дядюшка чере паха.— Как я стану ими воду вычерпывать да рыбу загребать? Где уж мне за тобой угнаться!
Дядюшка обезьяна подпрыгнул от нетерпения.
— Ну вот, нашел о чем беспокоиться! — быстро затараторил он.— Посмотри-ка на мои лапы, они длинные да крепкие. Сколько мы с тобой ни на ловим рыбы, все пополам разделим. Это я тебе обещаю!
Дядюшка черепаха все медлил, все не решался, что-то взвешивал в уме, в чем-то сомневался.
— Дружище Ама Ненг, в таком деле я тебе плохой помощник: строить запруду, вычерпывать воду, рыбу вылавливать ой как тяжело. Ты будешь работать, я посиживать на бережку, а улов — пополам? Разве это справедливо?
Но дядюшке обезьяне страсть как хотелось выглядеть добрым и щедрым.
— Ну какие могут быть счеты между друзьями! — воскликнул он.— Мало поймаем рыбы — пополам разделим. Много — тоже пополам. Идет? Вдвоем-то с приятелем куда веселее!
Послушал дядюшка черепаха сладкие речи обезьяны и согласился. Приготовил он большую корзину, мотыгу, нож и собрался идти к ручью. Наутро дядюшка черепаха отправился с обезьяной к ручью, а с ними пошел Ненг — старший сын обезьяны.
Облюбовали место, где плескалось много рыбы, и принялись за работу: обезьяна с сыном накопали земли, устроили запруду и начали воду черпать да подальше ее выплескивать. На закате воды в запруде осталось ниже колена, а разной рыбы, крабов, креветок плескалось там полным-полно.
Обезьяна со своим сыночком давай эту рыбу, этих крабов и креветок лапами хватать да в корзину бросать. В мгновение ока корзина доверху наполнилась. Дядюшка черепаха смотрит с берега, не нарадуется.
— Славный сегодня улов, дружище Ама Ненг!
Но дядюшка обезьяна его вроде бы и не слышит. Знай хватает рыбу да в корзины отправляет. Тут дядюшка черепаха засомневался в щедрости обезьяны и думает: «Видно, не даст мне обезьяна рыбы». А громко спрашивает:
— Дружище Ама Ненг! От этого улова мне хоть что-нибудь достанется?
Молчит обезьяна, ничего не отвечает. Дядюшка черепаха тогда свою корзину взял, машет ею и жалобно так просит:
— Дружище Ама Ненг! Мне ведь много не надо... Кинь, пожалуйста, хоть несколько рыбин. Знаешь, как моя жена и дети будут радоваться! Лапы у меня короткие, не могу ими рыбу поймать...
Но жадность дядюшку обезьяну совсем ослепила. В ответ он стал браниться:
— У тебя лапы ничем не хуже моих! Вздумал ты, Ама Ной, меня разжалобить: лапы, мол, короткие... А ты ими поработай! Ничего тебе не дам! Не жди! Весь улов себе оставлю!
Ама Ной и сердится, и стыдно ему, пытается он урезонить дядюшку обезьяну:
— Зачем, дружище Ама Ненг, позвал ты меня с собой? Ведь ты обещал мне долю от улова выделить. Нельзя так быстро свои обещания забывать! Не годится это. Если бы я знал такое наперед, ни за что бы с тобой к ручью не пошел!
Схватил дядюшка черепаха пустую корзину, нож, мотыгу и пополз обратно к дому. А дядюшка обезьяна, вместо того чтобы друга воротить, еще и кричит вдогонку:
— Ну и ступай себе, нечего тебе здесь делать!
Ползет дядюшка черепаха домой, про улов думает, на обезьяну сердится, да вдруг остановился. Назад повернул и незаметно подполз к тому месту, где дядюшка обезьяна с сыном рыбу ловили. Изменил дядюшка черепаха голос и грозно зарычал:
— Бух-ба-бах! Бух-ба-бах! Сейчас побью Ама Ненга!
Услышал маленький Ненг странный голос — он вроде как из вод ручья поднимался — и перепугался.
— Батюшка! Что за голос из воды раздается? — заверещал малыш.— Ой как страшно!
Прислушался Ама Ненг и тоже слышит — рычит кто-то прямо из воды:
— Бух-ба-бах! Бух-ба-бах! Сейчас побью Ама Ненга!
Выпрыгнул маленький Ненг на берег, запричитал: — Батюшка! Не иначе как водяной объявился! Побьет он нас! Больно поколотит!
Ама Ненг тоже выскочил на берег и бросился наутек, только пятки засверкали. Оставил он у ручья и улов, и кож, и мотыгу. Бежит дядюшка обезьяна и сыночку кричит:
— Сынок, я вперед побегу! Если тебя поймают да побьют, ты отлежишься и ничего, опять играть пойдешь. А если меня поймают да побьют, будет мне больно, буду я лежать да стонать.
Маленький Ненг по тропинке вслед за отцом бежит, вдруг торк ногой о корневище и во весь рост растянулся, от страха заверещал, разрыдался, расплакался.
Уже возле самого селения Ама Ненг шаги замедлил, подумал, что изругает его жена: мол, сына бросил, сам вперед убежал свою шкуру спасать... Тут как раз маленький Ненг подбегает, весь запыхался — нагнал наконец батюшку. Дядюшка обезьяна сыночка по голове погладил и говорит:
— Если матушка спросит, не говори, что я тебя оставил, а сам побежал! А скажешь — побью! Маленькому Ненгу ничего не оставалось, как ответить: «Ладно». Но в душе он был очень сердит на отца. Пришли они домой, видит матушка обезьяна, что у сыночка глаза заплаканы,— что такое? Говорит сыночек:
— Испугался я, что водяной меня побьет! Стала матушка обезьяна все по порядку выспрашивать, маленький Ненг ничего не утаил:
— Ловим мы с батюшкой рыбу, лапами ее хватаем да в корзины бросаем, вдруг водяной из воды как закричит! Мол, убирайтесь, а то побью Ама Ненга. Перепугались мы ужас как!
— Ну, а батюшка?
— Он бежать кинулся. Корзины с рыбой, нож, мотыгу — все оставил! Меня бросил, вот как напугался!
Нахмурилась матушка обезьяна, на мужа напустилась:
— Как же ты мог сына бросить? Сам убежал, а его оставил! Такой трус недостоин отцом называться. Не стану я больше тебе рубахи шить, не буду набедренные повязки вышивать, рис варить.
Слушает дядюшка обезьяна попреки жены, на душе у него прескверно. Вспомнил про оставленный у ручья улов, про нож да мотыгу, жалко ему стало своего добра. Стоит Ама Ненг, вот-вот разрыдается, молчит, отвернулся, жене в глаза, посмотреть не смеет.
А дядюшка черепаха тем временем взял корзины с рыбой, которые Ама Ненг побросал, принес домой. Закатили в доме у черепахи славный пир, все наелись рыбы до отвала. А оставшуюся стали над очагом вялить, впрок заготавливать. Глядят, идет к ним Ама Ненг, сам не свой. Осмотрелся — в доме у черепахи рыбы полным-полно.
— Откуда у тебя столько рыбы, дружище Ама Ной, где это ты наловил? — удивляется дядюшка обезьяна.
— Как мы расстались, пошел я вдоль ручья. Смотрю, в одном месте рыба бьется, из воды выскакивает. Ну, я, конечно, изловил с десяток рыбин, жену да детишек угостил.
Сидит дядюшка обезьяна, вкусный рыбный запах вдыхает, облизывается, слюнки глотает и рассказывает про то, каких страхов натерпелся, когда дядюшка черепаха от ручья в обратный путь пустился, про водяного, который побить грозился! Дядюшка черепаха удивлялся, сочувственно кивал и приговаривал с усмешкой:
— Ой-ой-ой! Как же мне повезло, дружище Ама Ненг, как повезло! Ведь если бы не возвратился я раньше от ручья, ты и меня бы бросил в беде. Ведь бросил бы? Да?
У дядюшки обезьяны-то большого ума нет, он и отвечает: — Правду ты говоришь, дружище Ама Ной. Если уж я сыночка своего кинул, то тебя, друг, и подавно! Но тебе повезло: не слышал ты, как водяной рычал!
Дядюшка черепаха про себя посмеялся, но из улова выбрал несколько крупных, хороших рыбин и дал дядюшке обезьяне, чтоб было чем бедняге угостить жену и ребятишек. Принялась обезьянья семья за рыбу, а маленький Ненг и говорит:
— Сколько мы у ручья провозились — с утра до вечера! А рыбу едим ту, что дядюшка черепаха дал нам. Вот как получилось, батюшка. Право же, совестно!
Дядюшка обезьяна покраснел и отвечает:
— Сиди себе, ешь да помалкивай! Очень уж разговорился!
Наступила пора, когда в лесу на деревьях со-зрело много разных плодов. К тому времени история с рыбной ловлей уж почти забылась. Стало обезьянье семейство Ама Ненга донимать: мол, ступай в лес подальше да собери плодов покрупнее и повкуснее. Но идти одному в лес дядюшке обезьяне боязно. Пошел он к дядюшке черепахе и начал его уговаривать:
— Дружище Ама Ной, пойдем в лес, заберемся подальше. Знаешь, сколько там вкусных плодов на деревьях!
Идти далеко дядюшке черепахе не хотелось, но дядюшка обезьяна не отставал.
— Дружище Ама Ной, поверь, внакладе не останешься. Ты ведь знаешь, как ловко мы, обезьяны, по деревьям лазаем. А зову я тебя только потому, что хочу и для твоей семьи нарвать плодов повкусней. Не бойся, не устанешь: будешь стоять да на меня поглядывать. Наберу тебе полную корзину, ты ее за плечи — и домой! Ну, и для себя тоже соберу. Такое я знаю место! Такое место! Словом, собирайся, дружище, пойдем!
Надел Ама Ненг на спину черепахе корзину, и приятели двинулись в лес. Миновали редколесье, прошли через джунгли, пробрались сквозь молодой лес. Наконец добрались до места. Велел дядюшка обезьяна черепахе оставаться внизу, а сам полез на дерево да огромную корзину с собой прихватил.
Не успел дядюшка черепаха и глазом моргнуть, как дядюшка обезьяна набрал целую корзину спелых, сладких плодов. Взглянул дядюшка черепаха вверх, своей корзиной замахал и говорит:
— Дружище Ама Ненг, спускай вниз свою корзину, она уже полная, да бери мою.
У дядюшки обезьяны жадность взыграла, он и отвечает:
— Моя корзина полна, а ты как сам знаешь!
— Дружище Ама Ненг,— жалобно проговорил дядюшка черепаха,— мне так хочется угостить вкусными плодами моих ребятишек!
— У тебя, дружище Ама Ной, лапы ничем не хуже моих. Залезай на дерево да рви себе сколько хочешь!
Вскинул дядюшка обезьяна корзину за плечи и давай перепрыгивать с дерева на дерево — плодами лакомиться. А дядюшка черепаха остался внизу ни с чем.
Рассердился он, но делать нечего — пошел домой, да на полдороге остановился и задумался. Потом спрятал корзину в кустах, вырыл на тропинке ямку поглубже, забрался туда, засыпал себя землею — только чуть-чуть голова осталась торчать, вроде старого корня.
Притаился дядюшка черепаха и ждет, когда дядюшка обезьяна покажется. Наконец он и впрямь появился — за плечами огромная корзина с плодами, идет, на радостях подпрыгивает. Выждал дядюшка черепаха момент, когда дядюшка обезьяна стал через него перешагивать, и как схватит его за пятки, да так больно!
Заверещал дядюшка обезьяна от боли и от страха, упал, выронил корзину — все плоды рассыпались, покатились. Огляделся дядюшка обезьяна, решил, что споткнулся о старый корень, подошел к дереву, стал его ногой пинать да приговаривать:
— Ай-ай-ай! Все из-за тебя! По твоей вине я плоды растерял, проклятое дерево!
Стало больно. Кричит со злости:
— Ах, ты вот как! Смеешь еще мне делать больно! Ты знаешь, что я с тобой сотворю? Принесу топор, срублю тебя и сожгу. Станешь золой, проклятое дерево, и не будешь больше пакостить!
Бросился дядюшка обезьяна за топором, а дядюшка черепаха собрал в корзины плоды и прямо домой пошел.
Приходит дядюшка обезьяна, смотрит — ни корзины, ни вкусных, спелых плодов! Да и того сучка, о который он споткнулся, тоже нет. Дядюшка обезьяна в затылке чешет, бормочет:
— Сучок тот здесь вот был, корзина, там... Куда же все подевалось? Видно, кто-то проходил мимо, корзину прихватил, плоды собрал да и сучок заодно срубил.
Потоптался на месте дядюшка обезьяна, вскинул топор на плечо да и домой побрел.
Идет мимо дома черепахи, видит, все семейство во главе с дядюшкой черепахой сидит и вкусными, спелыми плодами лакомится.
— Дружище Ама Ной, скажи, пожалуйста, где это ты таких вкусных плодов набрал? — спрашивает Ама Ненг.
— Как наполнил ты свою корзину, пошел я в соседний лес, гляжу, кто-то дерево недавно срубил, плоды сорвал почти все. Но кое-что осталось. Я эти остатки собрал и принес, чтобы жену и ребятишек порадовать.
Стал дядюшка обезьяна на судьбу жаловаться, рассказал, как о сучок споткнулся да растерял все собранные плоды, потом больную ногу показал. Дядюшка черепаха в утешение молвит:
— Дружище Ама Ненг, пойдешь в следующий раз в дальний лес, будь осторожнее, а то как бы еще беды не стряслось!
Выбрал дядюшка черепаха ветку с плодами и протянул приятелю:
— На, дружище Ама Ненг, угости жену и ребятишек!
Дядюшка обезьяна возвратился с этой веткой, семейство угостил да рассказал про свою неудачу. Услышал это маленький Ненг и говорит:
— Батюшка, ты так ловко лазаешь по деревьям, а вернулся пустой. И едим мы плоды, которые нам дядюшка черепаха дал.
Рассердился Ама Ненг: — Сиди себе, ешь да помалкивай! Очень уж разговорился!

Наверх

Небывалая змея

Жил в старину в одной деревне человек, который больше всего на свете любил хвастаться. Как-то раз вернулся он домой и говорит жене:
— Ты не поверишь, какую я сегодня змею в джунглях видел! Никому еще такая не попадалась! Двадцать тхыоков в ширину, а в длину все сто двадцать тхыоков!
Жена решила проучить хвастунишку мужа. Она недоверчиво улыбнулась и сказала:
— Быть того не может!
— Не веришь? Пожалуй, сто двадцать тхыоков — это я лишку хватил, но сто — точно.
— И сто тхыоков много,— возразила жена.
— Ну, может быть, и не сто, но восемьдесят наверняка!
— Нет,— покачала головой жена,— и такого быть не может.
— Ах, какая ты несговорчивая! А если шестьдесят? Поверишь?
— Нет.
— Ну, сорок? — Не верю.
— Ладно, скажу тебе правду, так и быть! Змея была длиной двадцать тхыоков!
Не выдержала жена, расхохоталась:
— Что же это за змея такая? И в длину двадцать тхыоков, и в ширину двадцать? Выходит, твоя змея-то квадратная!

Т х ы о к — вьетнамская мера длины, равная приблизительно 43 см.

Наверх

Волшебная черепаха

Давно-давно жил в одной деревне скупой и жестокий помещик. Каждый день он подзывал к себе свою служанку Ту Кхой и внушал ей:
- Если найдешь что-нибудь, когда подметаешь дом, будь то ценная вещь или безделка, сразу неси мне. А утаишь - повешу.
И вот однажды Ту Кхой и в самом деле подобрала золотую пуговицу. Она хотела отдать ее хозяину, но вдруг испугалась, как бы тот не заподозрил ее в воровстве. Не зная, куда девать находку, она положила ее за щеку, а потом нечаянно проглотила.
Вскоре после этого служанка почувствовала, что у нее будет ребенок. Разгневанный помещик хотел казнить ее. Ту Кхой с плачем принялась оправдываться:
- Пощадите, клянусь, я ни в чем не виновата.
- Если не виновата, так откуда же .ребенок?
Служанка рассказала историю с пуговицей, но помещик ей не поверил. Однако, поразмыслив, он решил обождать с казнью, чтобы увидеть, на кого будет похож ребенок, и уличить виновную.
Наступил срок, и служанка родила Черепаху. Жестокий помещик изгнал женщину из деревни. А народ удивлялся и жалел Ту Кхой. С тех пор все стали называть ее вдовой.
Сын-Черепаха рос не по дням, а по часам. Когда на полях третий раз созрел рис, сын уже умел говорить и всякий раз за обедом спрашивал мать:
- Мама, наш дом совсем обветшал, вот-вот упадет. Почему ты не построишь новый?
- Сынок,-со вздохом отвечала ему мать,-мы очень бедны, где уж нам думать о новом доме...
Видя печаль матери, сын старался ее утешить, как мог:
- Не горюй, мама, когда вырасту, построю тебе новый дом.
Мать только грустно улыбалась ему в ответ.
Через несколько лет помещик послал Черепаху пасти буйволов. А буйволов стало у него столько, что пересчитать их не хватало пальцев на руках; пять дочерей помещика не могли управиться с ними. Каждый день буйволы травили рисовые поля.
Черепаха не мог вскарабкаться на спину буйвола, и дочерям помещика приходилось каждый раз помогать ему. Старшие дочери делали это неохотно, не забывая щелкнуть Черепаху по носу или сказать ему что-нибудь обидное. Только младшая, Нам, обходилась с ним ласково и почтительно.
Буйволы, когда их стал пасти Черепаха, сделались на диво послушными; теперь они не разбредались и не травили поля.
Каждый день Черепаха отводил их на лужайку с сочной травой и, пока буйволы паслись, взлетал в воздух и резвился там, как птичка. Обед ему приносили дочери помещика. Старшие делали это неохотно, а младшая с радостью выполняла свою обязанность. Однажды, придя на пастбище, она не нашла там Черепахи.
- Черепаха! Где ты? Иди обедать! - закричала Нам.
- Ого-го! - донеслось сверху.
- Черепаха! Возьми и меня с собой!
- Хорошо,- ответил тот,- только крепко зажмурь глаза.
Девушка послушалась и вдруг почувствовала, что поднимается в воздух. А когда она открыла глаза, перед нею был уже не Черепаха, а прекрасный юноша. Весь день они летали по небу и с той поры полюбили друг друга.
Спустя некоторое время Черепаха сказал матери:
- Иди сватай за меня младшую дочь помещика. Опечаленная мать принялась увещевать сына:
- В уме ли ты сынок: ты так беден да еще Черепаха! Где тебе мечтать о дочери богача!
Но сын был настойчив, и матери пришлось отправиться выполнять его поручение.
Едва она переступила порог помещичьего дома, как хозяин гаркнул:
- Ну, что еще? Зачем пришла? Перепуганная женщина не осмелилась сказать правду и притворилась, будто пришла попросить огня.
- Огонь нужен, иди на кухню. Мать Черепахи взяла огонь и поспешила убраться восвояси.
- Что тебе ответил помещик? - спросил ее сын, когда она вернулась.
- Он мне и слова вымолвить не дал,- вздохнула мать,- где уж там было спрашивать.
На следующий день Черепаха снова послал мать к помещику. Вся дрожа от страха, она на это раз исполнила просьбу сына. Взбешенный помещик приказал схватить ее и удушить дымом, но его младшая дочь залила огонь водой. Тогда помещик созвал всех дочерей и спросил, кто из них пожелает выйти замуж за Черепаху.
- Мы прекрасны, как феи,- ответили старшие дочери.- Слыханное ли дело взять в мужья вонючего Черепаху!..
Только младшая дочь, Нам, объявила о своем согласии.
Узнав, что его дочь любит Черепаху, помещик назначил Черепахе за нее выкуп: лошадь с девятью гривами, петуха с девятью шпорами и двенадцать бамбуковых стволов, наполненных жиром, вытопленным из кузнечиков.
Услышав поставленное помещиком условие, мать впала в отчаяние и, вернувшись домой, осыпала сына упреками, но тот сказал ей:
- Успокойся, мама, и спи спокойно. А наутро увидишь, что будет.
В ту ночь разразилась страшная гроза. Удары грома, раздававшиеся возле самого домика, заставляли мать в страхе плотнее закутываться в одеяло. А наутро она вдруг увидела себя в большом богатом доме, и все, что необходимо для свадьбы, было уже приготовлено.
Солнце не успело еще высушить ночную росу, как целая процессия направилась к дому помещика. Невесть откуда взявшиеся слуги несли сосуды с жиром кузнечиков, петуха с девятью шпорами, подгоняли чудесного коня. Сам Черепаха важно возлежал на золотом блюде, которое один из слуг нес на голове. Следом бежала толпа удивленных людей.
Церемония бракосочетания состоялась по всем правилам, у жертвенного столика. Глядя, какой нелепый вид имеет подле невесты в красивом платье жалкий Черепаха, неуклюже вытягивающий шею из панциря, зрители покатывались со смеху. Особенно усердствовали в насмешках старшие дочери помещика.
Когда обряд был закончен, новобрачные удалились в свою комнату, а гости начали пировать. Вдруг в комнате молодоженов блеснул ослепительно яркий свет. Все в испуге вскрикнули и даже лишились на мгновение дара речи. Но едва лишь все пришли в себя, сестры невесты подкрались к комнате супругов и тихонько заглянули туда.
Каковы же были их зависть и удивление, когда на месте Черепахи они увидели прекрасного юношу! И сестры набросились на отца, требуя, чтобы он и их отдал замуж за черепах.
Помещик тотчас послал людей поймать четырех черепах, и в тот же день состоялись новые свадьбы. Однако эти черепахи никак не хотели вести себя, как полагается во время брачной церемонии. Они все время норовили разбежаться в разные стороны и пугали детей.
С наступлением темноты каждая из сестер отнесла своего мужа в опочивальню. Время шло, а черепахи все никак не превращались в юношей. Когда сестры пытались привлечь их к себе, те вырывались и больно царапали им кожу своими когтистыми лапами. Все в слезах от злости и боли, девушки наконец выкинули черепах во двор.
Наутро они с плачем рассказали обо всем отцу. Помещик испугался, что от старших дочерей внуков ему не дождаться, и объявил младшую дочь своей единственной наследницей.
С тех пор завистливые сестры только о том и помышляли, как бы сжить Черепаху со света.
Однажды им удалось подстеречь его в засаде и смертельно ранить. Черепаха добрался до дому и, чувствуя, что конец близок, дал жене свою пропитанную кровью рубашку.
- Когда наступит твой смертный час,-сказал он,- надень эту рубашку, и мы с тобой встретимся на небесах. Произнеся эти слова, Черепаха взлетел на небо.
Его вдова, не желая примириться со своей утратой, на следующий же день отправилась на самую высокую гору В надежде как-нибудь добраться до мужа. Дорога вела все выше и выше. И тут женщине повстречался старик верхом на лошади. Догадываясь, что это уже житель неба, Нам спросила его, правильный ли путь она выбрала.
- Скоро ты доберешься до развилки,- ответил ей старик,- дальше ступай по дороге, на которой увидишь большие следы, и не ходи туда, куда ведут маленькие...
Нам последовала совету старика. Вскоре она встретила дерущихся змею и лисицу. Когда кто-нибудь из противников изнемогал в схватке, он лишь прикасался к стоявшему возле дереву - и у него вновь появлялись силы. Нам прогнала животных, оторвала от дерева кусок коры и продолжала свой путь на небо.
Вечером она остановилась на ночлег в маленькой хижине на краю деревни. Хозяйка хижины только что зарезала свинью. Нам откусила маленький кусочек коры волшебного дерева, пожевала и стала дуть на свинью. Дунула раз - и свинья зашевелилась, дунула другой раз - и свинья вскочила на ноги, дунула третий - та захрюкала и побежала к стаду. Хозяйка очень удивилась и рассказала Нам, что в соседней деревне умер человек.
Не дожидаясь утра, молодая женщина зашагала прямо туда. Гроб с телом был уже заколочен, и крестьяне долго не соглашались открыть его, чтобы испробовать действие чудесного снадобья. Но Нам все же уговорила их. Она старательно разжевала кору дерева и, смешав ее с водой, обрызгала все тело умершего. Тот сразу же ожил.
Сделав свое доброе дело, молодая женщина вернулась в домик, где ее приютили на ночь, и попросила хозяйку оставить ее в своей семье как приемную дочь.
Время шло, и вот однажды, отправившись к ручью за водой, Нам встретила молодого человека, которого она когда-то оживила. Юноша купался в ручье. Пристально вглядевшись в него, Нам удивилась его сходству со своим мужем. Она быстро побежала домой и принесла рубашку, которую муж завещал ей перед смертью. Когда юноша увидел эту рубашку, он сразу все вспомнил и бросился к своей жене.
Счастью супругов не было конца. Жители деревни с радостью пожертвовали им кто что мог, и второй раз была сыграна веселая свадьба.
А солнце, узнав про эту историю, так разгневалось, что спустилось вниз и испепелило вероломных сестер. Это произошло 22 июня. И с тех пор каждый год в этот день, день летнего солнцестояния, оно спускается ниже, чем обычно, и нещадно палит землю своими жгучими лучами, заставляя всех людей жестоко страдать от жары.

[ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ]

[ВЬЕТНАМСКИЕ МИФЫ] [ВЬЕТНАМСКИЕ БОГИ] [ВЬЕТНАМСКИЕ СКАЗКИ] [ПРЕДАНИЯ ВЬЕТНАМА]