Воспоминания и творчество. Оглавление.

---

[ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] [ 14 ] [ 15 ] [ 16 ] [ 17 ] [ 18 ] [ 19 ] [ 20 ] [ 21 ] [ 22 ] [ 23 ] [ 24 ] [ 25 ] [ 26 ] [ 27 ] [ 28 ] [ 29 ] [ 30 ] [ 31 ] [ 32 ] [ 33 ] [ 34 ] [ 35 ] [ 36 ] [ 37 ] [ 38 ] [ 39 ] [ 40 ] [ 41 ] [ 42 ] [ 43 ] [ 44 ] [ 45 ] [ 46 ] [ 47 ]

Зайцев Анатолий Сафронович

[ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] [ 14 ] [ 15 ] [ 16 ]

ОХОТА НА ТИГРА

(Из вьетнамских воспоминаний)

Однажды, (это случилось еще до войны летом 1963 года в Ханое, куда я после окончания Института восточных языков МГУ был направлен в свою первую командировку на должность старшего переводчика Аппарата советника по экономическим вопросам, занимавшегося вопросами оказания Демократической Республике Вьетнам экономической и научно-технической помощи), меня вызвал мой непосредственный начальник, в недавнем прошлом заместитель председателя правительства Узбекистана, и по обыкновению тыкая, коротко изрек: «Зайди срочно к торпреду. Ему нужна твоя помощь!». Торгпред, ожидавший меня в своем кабинете, показался мне весьма озабоченным. «Вот радиограмма с нашего судна, которая только что пришла на мое имя», - признес он, протягивая мне листок бумаги. В ней после краткого обращения содержалась только одна фраза: «Прошу обеспечить охоту на тигров».
Подпись принадлежала заместителю главы крупного на то время монополиста - акционерного общества «Совфрахт». Телеграмма была отправлена с зафрахтованного в Сингапуре судна, которое перегонялось в Калининградский порт и находилось на подходе к вьетнамскому порту Хайфонг. «Я займусь срочно организацией охоты, а Вас попрошу сопровождать важного гостя и помочь ему, как знатока вьетнамского языка и местных реалий», - польстил он мне на прощание.
Прошло несколько дней, судно уже стояло на рейде Хайфонга, и наш гость переселился в гостиницу, ожидая известий из торгпредства. Затруднения торгпреда, задействовавшего для организации охоты все свои контакты, были понятны. Да и само намерение «важной персоны» поохотиться на тигра во Вьетнаме, стоявшем на пороге войны, казалось нам, мягко говоря, неуместным. Да и тигры, насколько я слышал, в этих краях встречались крайне редко. Наверное, подобным образом отнеслась к этой затее и вьетнамская сторона.
К исходу недели пришло тревожное известие из хайфонгской гостиницы, где остановился наш охотник. Он учинил там большой переполох, затеяв среди ночи в своем номере стрельбу по крысам из охотничьего ружья. Так и осталось загадкой: то ли ему вздумалось, сгорая от нетерпенья в ожидании известия от нас или находясь под воздействием крепкого вьетнамкого напитка, «потренироваться» перед охотой, то ли он был всерьз напуган крысами. Так или иначе, эта новость из Хайфонга помогла ускорить события.
«Все готово, - с видимым облегчением сообщил мне торгпред. Стартуете завтра утром от здания торгпредства, куда доставят из Хайфонга нашего гостя». «Вам какое ружье подойдет, может мой любимый «Зимсон» 12-го калибра?», - деловито поинтересовался он. Скрывая свое смущение (весь мой охотничьий опыт ограничивался в школьные годы зимней охотой на зайцев с «мелкашкой», во время которой мой отец, не доверяя свою трофейную двухстволку, использовал меня обычно в роли загонщика), я предпочел его любимое ружье, пообещав к нему бережно относиться и вернуть в сохранности. По совету торгпреда взял к ружью патроны с самой крупной, какая у него нашлась, дробью.
Рано утром «во всеоружии» я был уже у торгпредства. Из подъехавшего вскоре к его входу родного «газика» вышел наш охотник. Полноватый, за пятьдесят, с ружьем на одном плече и патронташем - на другой, с длинным ножом на поясе, он удивительно напоминал, особенно в профиль, портрет «великого убийцы львов» - героя известного романа Альфонса Доде «Тартарен из Тараскона» академического издания 1935 года в иллюстрациях Н.В. Кузьмина. Только на голове нашего охотника вместо фески был пробковый шлем и обут он был в сапоги. В машине было сложено и другое его снаряжение. Среди множества вещей неведомого мне предназначения можно было разглядеть лампы сильного свечения с какими-то особыми батареями питания. Приобретенные им в Сингапуре, они, как он объянил мне позже в дороге, предназначались для ночной охоты на тигров.
Итак, не теряя времени, мы (в поездку с нами отправились двое вьетнамцев - водитель и сопровождающий - знаток наречий горных племен) отправились в дорогу. Предстояло, как объяснил наш гид, проделать долгий путь на север в провинцию Хазянг почти на границу с Китаем, где близ горной деревушки, по сообщению местных жителей, был недавно замечен тигр. Дорога заняла весь день. Сидя рядом с гостем из Калининграда, мне пришлось выслушать в его изложении недавно изданные в русском переводе мемуары одного англичанина - известного охотника на тигров в Индии, подвигами которого наш охотник не переставал восхищаться. «Я в точности следовал его советам», - не раз повторял он, демонстрируя мне купленное в Сингапуре снаряжение.
Уже стемнело, когда по разбитым дорогам, миновав несколько мостов и переправ, мы наконец добрались до места. Въехав в небольшое поселение из десятка деревянных домов на высоких сваях, после расспросов с любопытством разглядывавших нас их обитателей, мы остановились у одного из них, где нас уже ожидал хозяин дома - проводник, с которым предстояло отправиться на охоту.
Следуя за ним, мы поднялись по лестнице (в наступившей темноте внизу за загородкой между сваями были едва различимы несколько свиней и кур) и оставив свою обувь у входа, оказались в просторном помещении. В противоположном углу я разглядел большой котел, из которого торчали длинные соломинки. Хозяин усадил нас на циновки вокруг котла, разжег для освещения лучины и кивком головы молча пригласил отведать из него напиток. Он говорил на неизвестном мне языке одной из горных народностей, и наше общение в дальнейшем проходило с двойным переводом через сопровождавшего нас вьетнамца. Видя нашу нерешительность, он о чем-то спросил хозяина дома и сказал мне по-вьетнамски для перевода, что мол такова традиция и нельзя обижать хозяина. Мы с нашим охотником, переглянувшись, робко потянули в себя теплую сладковатую на вкус жидкость. Под звуки доносившихся рядом с реки каких-то странных звуков практически в темноте хозяин рассказал нам свой план предстоящей охоты. Хотя не терпелось поскорее заняться делом, беседа затянулась далеко заполночь. По совету хозяина-гида надо было дождаться полной темноты, а пока предательски вовсю светила луна. Мы направимся к реке, ближе к которой обычно держатся хищники и куда, предположил проводник, скорее всего придет ночью тигр. Тот самый хищник, который несколько дней назад неожиданно появился в деревне и задрал свинью у соседей. Подстеречь ночью тигра на задранной скотине он считает делом безперспективным. Нам надлежало строго следовать за ним, не отклоняясь от проложенного им прохода и в полном молчании. Он будет палкой в руке показывать нам направление, откуда может внезапно появиться тигр. Туда же надо незамедлительно поворачивать лучи света от закрепленных на наших головах ламп. Важная особенность, пояснил гид, - тигр при попадании на него снопа света зажмуривает один глаз. Поэтому если отсвечивать будет только один, надо, не мешкая, стрелять. Но, предупредил гид, надо быть очень осторожным, чтобы ненароком не попасть в буйвола. (От здешних автомобилистов я слышал немало историй, чем может для водителя закончиться гибель буйвола на дороге). Однако у буйвола, как и кошки, предупредил нас гид, при попадании луча света отражаются оба глаза. Наконец, после инструктажа, дождавшись полной темноты и прикрепив на головы лампы, мы стараясь не производить шума, направились к водопою. Первым за проводником шел наш охотник, за ним я и сопровождающий из Ханоя. Тропинка была настолько узкой и заросшей кустарником, что шедшему впереди гиду приходилось расчищать нам путь подобием мачете. Все же просека оставалась настолько узкой, что появись тигр сбоку, ее ширины не хватило бы, чтобы повернуться с ружьем в его направлении. Когда мы вышли из деревни, луч от моей лампы неожиданно выхватил из темноты пару глаз. Это оказалась кошка. Хорошо, что не буйвол. Никогда не думал, что кошачьи глаза так ярко отражаются в темноте. Стараясь ступать неслышно в ногу с впереди идущими и следя за направлением палки в руке проводника, я, как и все, напряженно прислушивался к незнакомым шорохам и звукам, которые по мере приближения к реке становились все громче. Так мы дошли до реки и, повернув, двинулись вдоль нее. Начинался рассвет, а с ним постепенно таяли надежды на успех всего нашего предприятия. Когда совсем рассвело, остановились на привал. «Все, тигр ушел, - наконец сообщил через переводчика наш проводник, - надо возвращаться в деревню». Больше всех огорченным несостоявшейся встречей с тигром выглядел наш охотник. Раззадоренный и возбужденный ночным походом к водопою, он настойчиво требовал продолжения охоты.
Проводник, посовещавшись с сопровождающим, предложил продолжить неподалеку охоту с нагоном из небольшой рощи у подножья горы, где по его словам водятся олени, кабаны и другие дикие звери. Он сходит в соседнюю деревню и договорится с местными жителями, чтобы они выгнали эту живность снизу на вершину горы, на которую нам надо подняться и ждать в засаде.
Наш охотник тут же согласился и мы, дождавшись возвращения проводника, двинулись в путь. Уже во всю жарило солнце. Высота, издали казавшаяся нам небольшим холмом, при ближайшем рассмотрении, когда мы наконец добрались до ее подножья, была подобна неприступной горе. Заметив нерешительность в глазах охотника, сопровождавший нас вьетнамец, переговорив с проводником, заверил, что до вершины совсем близко. Вверх вела крутая извилистая тропа и за поворотами расстояние до цели определить было трудно. Но, как мы вскоре убедились, за каждым новым поворотом коварно открывался новый не менее крутой и длинный отрезок пути. После первого поворота пришлось переодеться, оставшись в одних шортах. Но оголенные ноги тут же становились добычей довольно крупных «летающих» пиявок, прикосновение которых обычно замечаешь поздно по ручейку стекающей крови. При приближении жертвы эти пиявки, опираясь на один кончик и как бы пружиня, высоко взлетают вверх. Зная по опыту, что заметив такие пиявки на теле, отдирать их сразу нельзя, иначе открывается кровоточащая ранка. Помогает единственно действенный, много раз проверенный способ. Преодолевая гадливость, не спеша доставал зажигалку или спички и подносил огонь к пиявке, которая с шипением набухала и, лопаясь, отваливалась, оставляя чуть заметный след. При тридцатиградусной жаре и стопроцентной влажности подъем в гору стоил нам немалых усилий. Было полное ощущение, что у меня за спиной не ружье, а нечто тяжеловесное, наподобие гранотомета.
Первым сдался наш охотник. После очередного «последнего» поворота, поняв, что до вершины еще далеко, он наотрез отказался подниматься выше, заявив, что возвращается назад. Нам с проводником и сопровождавшим вьетнамцем пришлось, как минимум, еще три раза, преодолев очередной отрезок пути, долго уговаривать охотника идти дальше, заверяя его, что «за тем последним поворотом нас действительно ждет конец пути».
Когда мы были уже наверху и проводник, разведя нас на небольшое расстояние друг от друга и показав, откуда надо ожидать появления диких животных, разразился сильный ливень. Оставшись один, я начал вслушиваться в доносившийся снизу со стороны деревни шум, который постепенно нарастал. Это, как я потом убедился, ребятишки из соседней деревушки, отчаянно колотя в какие-то банки-склянки громкими криками пытались спугнуть какую-то живность и выгнать ее на нас. Не знаю, как мой сосед по номеру, но я, сжимая торгпредовский «Зимсон», из которого еще ни разу не удалось выстрелить, ощущал легкий мандраж, гадая, кто на меня выскочит. Воображение, подкрепленное рассказами проводника, рисовало картины внезапного появления, откуда его не ждали, невероятных размеров хищника. После часа напряженного ожидания заметил впереди нечто метнувшееся в сторону от меня, тут же рядом раздались выстрелы.
Вскоре появились проводник, держа в руках нечто издали напоминающее лису, и наш охотник. В присутствии набежавших деревенских ребятишек, загонявших для нас животных, проводник торжественно протянул ему охотничий трофей. Наш герой, видимо, немало раздосадованный финалом долгожданной охоты, отвел руку. После долгого обсуждения пришли к заключению, что перед нами нечто вроде енотовидной собаки, которую тут же передали деревенским ребятишкам. Те ее с радостью взяли и унесли, хотя только что нас хором предупреждали, «это есть нельзя». На обратном пути в деревню, где мы оставили автомашину, наш охотник впал в какое-то непонятное состояние, принявшись целиться в любую живность - в основном это были мелкие птички, - которая нам попадалась. Мне немалых трудов стоило отвлечь его от такого намерения и спасти эти невинные создания.
Вернувшись в Ханой заполночь, передал на руки торгпреду, встретившему нас с нескрываемым облегчением, высокого гостя в целости и сохранности, как и его любимый «Зимсон» 12-го калибра, из которого мне так и не пришлось сделать ни одного выстрела.


Автор по дороге на охоту с жителями горной деревни народности "ман" в провинции Нгеан


Автор на описанной в рассказе охоте


Дом проводника

[ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] [ 14 ] [ 15 ] [ 16 ]

[ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] [ 14 ] [ 15 ] [ 16 ] [ 17 ] [ 18 ] [ 19 ] [ 20 ] [ 21 ] [ 22 ] [ 23 ] [ 24 ] [ 25 ] [ 26 ] [ 27 ] [ 28 ] [ 29 ] [ 30 ] [ 31 ] [ 32 ] [ 33 ] [ 34 ] [ 35 ] [ 36 ] [ 37 ] [ 38 ] [ 39 ] [ 40 ] [ 41 ] [ 42 ] [ 43 ] [ 44 ] [ 45 ] [ 46 ] [ 47 ]

Воспоминания и творчество. Оглавление.